"Наша церковность заключается не только лишь в сохранении внешних правил, но прежде всего в сохранении самого главного правила, суть которого заключается в том, чтобы сохранить жизнь и свободу от греха в себе и в другом человеке".
В сегодняшнем Священном Писании мы слышим слова, которые для каждого из нас должны стать ключом к пониманию, что же такое церковная жизнь. Если мы поразмышляем об этом, то чаще всего словосочетание «церковная жизнь» или повествование о другом человеке, о котором говорят, что это церковный человек, связано с сохранением определенных законов. Когда говорят, что это церковный человек – это значит, что это человек, который живет по твердым, определенным правилам: как если бы он ехал по дороге, сохраняя предписанные правила движения; это означает, что человек строго придерживается всех церковных правил. И, кстати сказать, когда начинают рассуждать, говоря о том, церковный ли этот человек или не церковный, на что обращают внимание? На то, как он сохраняет закон. Вот он ходит каждое воскресенье в храм, исповедуется, причащается, одевает – если это женщина – платок, совершает еще какие-то внешние обряды, и говорят: «Такой человек, да, церковный». А когда говорят о человеке, который, может быть, изредка бывает или, во всяком случае, стремится к этому, но что-то внешне не получается у него сохранять, то говорят, что это обычный человек, не церковный.
Об этом сегодняшнее Евангелие: когда Господь говорит нам о том, что наша церковность заключается не только лишь в сохранении внешних правил, но прежде всего в сохранении самого главного правила, суть которого заключается в том, чтобы сохранить жизнь и свободу от греха в себе и в другом человеке. И если для того чтобы развязать человека от греха, и если для того чтобы сохранить в нем жизнь, нужно сделать то, что как будто бы нарушает закон, вы должны знать, что главенство закона заключается в жизни и свободе от греха. К примеру, пятница – постный день, но вы видите нуждающегося человека, вы видите человека, который давно куска хлеба не держал в своих руках, воды не пил, а у вас, кроме скоромной пищи, дома ничего нет. Разве вы не предложите ему скоромную пищу, хотя это была бы и пятница, день поста? Мы понимаем, что самое главное – сохранить в человеке жизнь. И он, даже вкусив в пятницу скоромных продуктов, принесет Богу благодарность, как и ты – что не вкушаешь в пятницу эти продукты. А если вы вместе благодарите Бога, то в чем тогда грех? В этом нет греха. Потому Господь и говорит, что «хочу милости, а не жертвы»: не хочу, чтобы что-либо совершали ради Бога без любви к Нему, без искреннего желания послужить Богу посредством службы ближнему своему.
Когда мы видим человека, переступающего порог храма, особенного тогда, когда этот человек очень редко посещает храм, – может быть, в его жизни произошли какие-то обстоятельства, и вот теперь его дорога лежит к храму, – как же на небе радуются Ангелы, видя такого человека, хотя и нерешительно, с какой-то боязливостью, потому что не было такого опыта, но идущего в храм. И как нередко в храме, бывает так, что его встречает не милость, а жертва, закон. Ну, что ж ты, в храм шла, а голову не покрыла? Ну, что ж ты, не думала, куда идешь? Ну, что ж ты, в храм шла, а посмотри, как ты одета, на кого ты похожа – здесь тебе не «там» – то место, где ты обычно бываешь – здесь храм.
Что же случится с человеком, который услышит такие горькие слова закона, лишенного любви. Этот человек еще долго, быть может, не переступит порог храма. А если бы на пороге храма его встретил не закон и не законница, и не законник, а если бы на пороге в храм его встретила самая настоящая любовь, которая, подняв руки, обняла бы этого человека и сказала: «Наконец-то. Знаешь, Маш, сколько я о тебе молила Бога. Ты не знаешь. А я скажу тебе – не было дня, когда бы я за тебя не молилась. И как я рада, что ты сегодня здесь в храме. Заходи, вместе помолимся. Все теперь в твоей жизни будет по-другому». Не платка требовать, а любви дать. Потому и Господь говорит нам: не хочу Я
того, что вы делаете по закону, но без любви, но хочу, чтобы законом вашей жизни был закон любви. И тогда сделанное по любви к Богу и к ближнему и станет исполнением закона, ибо не человек создан для субботы, не человек создан для того, чтобы соблюдать закон, но закон создан для того, чтобы сохранять человека в его человечестве.
Однако же, этот закон по-разному применим. Как мы говорим, вспоминая слова святого апостола, который говорит: когда были детьми, то по-детски думали, по-детски говорили, а как стали взрослыми, оставили детское. Так бывает, и ребенок верит. Так бывает, человек, который только первые, первые шаги делает навстречу к Богу, и нужно отнестись к нему так же, как мы относимся к ребенку: если и совершает нечто, то не потому, что по натуре своей злой, а потому что, может быть, еще не знает, как надо. Ты поправь, научи, – но с любовью, с самым главным желанием не научить, как надо делать, а показать, как любить Бога.
Сегодняшнее Евангелие становится горячим судьей перед совестью каждого из нас – каждого из нас, кто имеет опыт церковной жизни. Нам он, слава Богу, дан. Мы знаем много о постах, мы знаем много о наших традициях, правилах церковной жизни. Мы имеем, действительно, большое количество знаний – знаем и Священное Писание, и святых отцов, и жития угодников Божиих. Одним словом, нам многое дано. Но за многое и спросится. Нам, людям, для которых храм является родным домом, это дано не для того лишь только, чтобы самим в себе хранить и в себе оберегать, но для того, чтобы посредством своего собственного примера делать это добрым достоянием, доброй пищей, добрым утешением и для других людей. Хорошо, когда ты знаешь, как надо. И правильно, когда ты делаешь так. Покажи это с любовью другим и тогда тех, кто делает правильно, станет больше.
Еще размышляя о сегодняшних словах, которые Господь обращает к каждому из нас, конечно, прежде всего эти слова отношу и к своей собственной жизни. Когда мы нередко на человека смотрим через, что называется, разлинованную тетрадь, и если вдруг что-то в человеческой жизни вне этих линий, вне наших представлений и убеждений, нам нередко бывает не столько больно за этого человека, сколько появляется бесовское жесточайшее желание ненависти к этому человеку и нежелание общения с ним. Разве Господь на нас с вами смотрит через Закон, хотя и Он его дал. Он прежде всего говорит нам, хотя и видит в нас наши грехи, наши немощи и наши ошибки, и промахи, но при этом, не отвергая нас, говорит: не смерти грешника хочу, но если принесет покаяние, то дам ему жизнь вечную.
Закон, сквозь который смотрит на нас Господь, это закон жажды исправления нашей жизни – не суда, но исправления. Суд произойдет тогда, когда Он призовет нас к Себе. А прежде, пока мы живы, Господь не судит Своим судом праведным, но милует, подвигая нас к суду, чтобы на нем мы были оправданы. Так этот пример Господь показывает и каждому из нас. И мне самому смотреть на человека без жесткой жажды или какой-то кровожадной жажды суда, расправы, установления справедливости, за которой этого человека больше не станет. Разве это справедливость, когда человека больше не становится ни в обществе, ни в семье, ни среди родных и близких, ни среди друзей? Если закон, которым ты живешь, лишает тебя людей, подумай – Закон ли это Божий?
Наш суд – это только суд любви. Как некто замечательно говорил: лучше ошибиться в любви, чем не ошибиться в ненависти. Наш суд – это суд помощи, сострадания к ближнему человеку, это желание помочь ему исправить собственную жизнь, это желание показать ему такой путь жизни, который он возлюбит. Как та самая Мария, которую мы сегодня вспомнили. Пришла бы она в храм, и судом к ней была бы любовь прихожан, которой бы порадовались и сказали: «Как мы рады, что ты здесь. Вот
на – кто-то снял бы с себя платок, отдал бы ей, – пусть это будет теперь твой платок, и когда будешь молиться, одевай его всегда поверх своей главы». Вот это был бы настоящий суд любви. А сомкнутые уста, шипящий наш язык, возмущенное наше сердце, воспаленная наша фантазия нередко для многих и многих людей становятся горьким препятствием, не дающим им прийти к истинному Богу, не дающим им обрести утешение в Господе и исправление своей собственной жизни.
Господь сегодня говорит нам с вами: Я хочу милости. И эта милость Ему угодна. Пусть эта милость будет радостью и смыслом нашей жизни. Будем угождать Ему этой милостью, сохраняя закон любви всегда в себе и живя твердо законом, который оставили нам наши предки в церковной жизни, но не как за высоким забором, а как за дверью, за воротами, которые бы мы с радостью открывали тем, кто желает войти в ограду церковной жизни. Не человек создан для субботы, не мы созданы для закона, но закон дан нам, чтобы мы оставались добрыми, надежными, верными Богу и любящими родных людьми.
Сейчас за Божественной литургией давайте честно каждый из нас вспомнит имена тех людей, кто, быть может, через наше ложное законничество все еще не переступил церковную ограду. Вспомним имена тех людей, которых мы обидели или оскорбили своими напрасными словами или глупыми фантазиями и подозрениями. Помолимся об этих людях. Попросим мысленно у Господа прощение за нашу слабость и помолимся о тех, чтобы Господь привел их в Свой дом. Вспомним образы тех людей, на которых я открыл не свое любящее сердце верующего человека, а свою бездушную, расчетливую логику, в которой не было любви ни к Богу, ни к людям, а лишь только требование того, что нередко мы сами не исполняем и не делаем.
Давайте вспомним об этих людях сегодня, горячо помолимся Господу о них. Пусть Господь примет нашу молитву, как наше покаяние, и через эту молитву дарует нам безграничной, искренней, смелой и надежной любви к Богу и посредством этой любви, любви к ближним, служения закону, в котором самое главное – дать надежду, поддержать жизнь, поддержать веру, не лишить того, что дал Сам Бог – жизнь. Да поможет нам в этом Господь. Аминь.