"Я хотел бы вспомнить слова одной из стихир, которая поется во время Великого поста на Крестопоклонную седмицу: Ты, Господи, пишет Иоанн Дамаскин, взял в руки трость, Свой крест, окунул его в чернила Своей крови и, как царь, подписал нам разрешение наших грехов. И сегодня мы лобызаем это царское древо. Сегодня мы с благодарностью лобызаем отпечаток истинной любви Божией, любви сострадательной, милующей, любви, которая идет до конца, даже до креста, даже до смерти. Мы лобызаем сегодня наивысшую точку нашей жизни, чтобы к ней всегда стремиться, преодолевая всякие испытания. Впрочем, мы не одни к ней идем. Господь всегда всегда идет вместе с нами, помогая нам нести наш жизненный крест".
Дорогой всечестной отец настоятель, отец Гермоген! Дорогой отец благочинный, отец Иоанн! Дорогие отцы, дорогие братья и сестры, братья казаки! Я всех вас поздравляю с престольным праздником, с воспоминанием всемирного Воздвижения Честнаго и Животворящего Древа Креста Господня!
История этого праздника очень трогательная. Она связана с тем, как святая равноапостольная Елена с трепетом и надеждою искала крест Господа и Спасителя Христа. Когда я размышлял об этом празднике и вспоминал посредством удивительных церковных песнопений торжество сегодняшнего дня, то невольно человеческая мысль проникала в сознание и в сердце: надо же, кажется, что чаще всего приходится слышать, когда человек избегает воспоминания о страданиях, избегает всякое страдание, когда, как говорят, не принято об этом не только говорить, но и уж тем более искать что-либо, что могло бы эти страдания напомнить. Напротив, чаще всего современная человеческая память старается забыть всевозможные непростые обстоятельства собственной жизни. Мы, бывает, даже сами такое слышим, а некоторые из нас говорим другим: «ты забудь это», «не думай об этом», «это прошло».
Но вот святая равноапостольная Елена не только не забыла о крестных страданиях Господа и Спасителя Христа, но так всем своим человеческим сердцем возлюбила Спасителя Христа, что искала в своей жизни любое упоминание о Нем, о Боге. И прежде всего поминала имя Божие и находила Его тогда, когда лицом к лицу встречала всякие тяжелые обстоятельства жизни - или собственные свои, или тех, кто рядом был. Она не искала боли, но во всякой боли она искала Христа. Она не искала, как сказал бы современный человек, какие-либо проблемы, но во всяких случающихся в человеческой жизни обстоятельствах, которые мы называем проблемами, она искала волю Божию, во всем и всегда. И силой надежды на Бога переживала все. Она благодарила Бога за скорби и за боли, которые не приносили ей радости. Но она благодарила за скорби и за боли, через которые она еще горячее, увереннее, без всякого страха и оглядки молилась Богу, понимая, что Он - Источник жизни, что Он - Податель благ; понимая, что главный смысл человеческой жизни заключается в преодолении боли ради мысли о жизни. Как мать преодолевает боль, когда рождает дитя, и эта боль становится для нее сладостной, ибо через нее она вкушает радость дыхания собственного ребенка, торжество его жизни, надежды такой, которая прочь прогоняет всякие собственные боли, проблемы, немощи, слабости.
Так и равноапостольная Елена, когда искала крест Господень, она искала то свидетельство, что стало для всякого верующего человека источником бесконечного искушения. Однажды крест стал болью для Христа. И на нем Господь претерпел крестную смерть. Однажды крест стал болью и для Его Пречистой Матери, Которая, у креста рыдая, терзала Свое материнское сердце и вскрикивала: «Ныне с Тобою здесь умру». Но этот крест, как новое рождение, как искупление, как прохождение через человеческие боли, стал дверью, за которой пришло воскресение, подлинная жизнь, победа жизни над смертью.
Крест стал болью, но не болью начинающейся, а окончанием всякой человеческой боли. Крест стал местом человеческого одиночества, когда Господь с креста говорит - «Боже Мой, почто оставил Меня?» (Мф. 27:46), но и местом начала общения с вечностью - «Помяни им, Господи, прости. Не ведают, что творят» (Лк. 23:34). Крест стал местом боли, когда истекает, проходит жизнь, но и местом рождения нового открывающегося пути, когда Господь с креста Своего говорит Матери, обращаясь к Ней: «Жено, это Сын Твой» (Ин. 19:26). Крест стал местом потери, но и местом приобретения, когда Мать слышит слова Христа, обращенные к Иоанну Богослову: «Чадо, это Мать твоя» (Ин. 19:27). Крест стал местом окончания человеческой жизни, но и началом жизни вечной. На кресте Своим человеческим естеством ради нашего спасения умирает Господь. Но через крест входит в область, в которой смерть перестает торжествовать, и побеждает ее.
Поэтому Церковь так торжественно, так трепетно, с болью и надеждой, с горечью и сладостью лобызает крест Христов. Это окончание человеческого и начало Божественного. Это та самая грань, тот самый рубикон, за которым начинается вечность. Это наивысшая точка нашей жизни, как и Голгофа. Это место восхождения от земли к небу.
Какими удивительными словами Церковь именует древо Честнаго и Животворящего Креста Господня, называя его источником благ, называя его сладостным источником, называя его самым радостным древом и прочным древом, называя крест искуплением и оружием против греха. Но посмотри, как Церковь еще и сохраняет радость блаженной Елены об обретении креста. Напомню, что эта радость в Церкви вспоминается в день, когда мы совершаем венчание наших чад и в молитве говорим: как радовалась Елена обретению креста, так пусть радуются и те, кто сегодня вступает на путь жизни друг с другом.
Человеческая радость возможна не тогда, когда она избегает всякого упоминания Божия. А, напротив, когда во всех и человеческих скорбях, и испытаниях, и искушениях мы вспоминаем имя Божие, тогда и начинается человеческая радость. Блаженная Елена, обретя крест, лобызала его со слезами, и потому что памятовала Господа, Который на нем пролил Свою Божественную кровь ради каждого из нас, и потому что видимо зрела и лобызала ту самую священную грань, от которой начинается небо, в которую упирается небо; где заканчивается земля – временное, и начинается безграничное - вечность. Она лобызала крест Христов, как может лобызать человек с благодарностью образ бесконечной любви, любви, которую Бог запечатлел Своей кровью на этом кресте.
Я хотел бы вспомнить слова одной из стихир, которая поется во время Великого поста на Крестопоклонную седмицу: Ты, Господи, пишет Иоанн Дамаскин, взял в руки трость, Свой крест, окунул его в чернила Своей крови и, как царь, подписал нам разрешение наших грехов. И сегодня мы лобызаем это царское древо. Сегодня мы с благодарностью лобызаем отпечаток истинной любви Божией, любви сострадательной, милующей, любви, которая идет до конца, даже до креста, даже до смерти. Мы лобызаем сегодня наивысшую точку нашей жизни, чтобы к ней всегда стремиться, преодолевая всякие испытания. Впрочем, мы не одни к ней идем. Господь всегда всегда идет вместе с нами, помогая нам нести наш жизненный крест.
Не будем быстро забывать тяжкие обстоятельства своей жизни. Не будем быстро забывать всякое испытание. Но будем приводить себе их на память, чтобы благодарить Господа о Его милостях вместе с Иоанном Златоустом, память которого сегодня празднуется. Лобызать крест и говорить: «Слава Богу за все!». Лобызать крест и благодарить Бога за радость. Лобызать крест и благодарить Бога за испытания, которые были в нашей жизни. Лобызать крест и не чувствовать себя одинокими, даже если нам пришлось расстаться, но слышать у этого креста слова Спасителя: «Жено, это чадо Твое». Лобызать крест и в самые тяжелые минуты своих отчаянных мыслей утешаться словами, которые Господь с него сказал одному из разбойников: «Ныне же со Мною будешь в раю» (Лк. 23:43). Лобызать крест и слышать там рыдание Матери, Пречистой Богородицы, но не рыдания отчаяния и ужаса, а бесконечной надежды на милость и любовь. Наконец, лобызать крест и однажды вместе со святыми апостолами, вместе с учениками Христовыми, увидеть Того, Кто с креста не сошел, но был снят мертвым; Того, Кто не вошел в гроб, но был туда положен; Того, Кто не был изненсен из гроба, но вышел оттуда, воскреснув из мертвых, победив смерть. Аминь.