«Слово Божие и дело человеческое – всегда начало самого настоящего чуда».
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Как удивительно, как глубоко, как близко Господь знает человека. Иногда нам может показаться, что, отвечая на наши молитвы, или, не отвечая на них, медля с этим ответом, реагируя на нашу жизнь, Бог нас как будто бы очень плохо знает.
Хотим одного, а получаем другое. Мечтаем об одном, а мечта всегда остается недосягаемой целью. В жизни случается обстоятельства, к которым совершенно не был готов. И все это может показаться основой, из которой можно было бы взять несколько выводов, один из которых: «должно быть, не до меня», или «как плохо меня знает Господь». И как бы все это становится основой своей собственной жизни.
Ну, если так, если все только в моих руках, все мое счастье, вся моя жизнь, все в моих руках, и только я себя сам хорошо знаю, значит, будут действовать так, как мне хочется. Впрочем, даже такое действо редко достигает своей цели. Желаем и не имеем. Не имея, раздражаемся, гневаемся, и так далее, - говорит нам Священное Писание.
Но сегодняшняя история поражает совсем другим. Господь хорошо знает каждого человека. И с каждым общается на том языке, в том числе обстоятельств, в которых находится этот человек.
Святитель Феофилакт Болгарский замечает о сегодняшней истории евангельской. Смотри, - говорит, - как Господь волхвов ловит звездой, а рыбаков ловит рыбой. Смотри, для каждого, - говорит, - находит такие обстоятельства и такой язык, который становится ему очень понятен.
Итак, в сегодняшнем Евангелии мы слышим, как Воплотившееся Слово, Пришедший в мир истинный Бог и Творец, и Создатель всего сущего ловит людей, возвращает Свое себе, души – Создателю, жизнь к Жизни. Он учил около берега озера Генисаретского. Люди, которые пришли послушать Его, начали Его теснить, окружались с разных сторон, и чтобы никого не оставить за Своей спиной, чтобы каждому смотреть в глаза и каждого видеть, Он просит одного из рыбаков, Симона, будущего апостола Петра, чтобы тот разрешил Ему войти в его лодку, и тот немного отплыл бы от берега, дабы Ему всех видеть.
Смирение Спасителя всегда и во всём глубоко не только поучительно, но поражает. Вы себе только можете представить это! Создатель просит создание. Бог просит человека. Царь просит раба. Отплыви, - говорит, - прошу тебя, на некоторое расстояние от берега.
Симон был поражён этим. Он видел совершенно незнакомого Человека, за Которым пришли сотни, если не тысячи людей. Он прекрасно понимал, что это необычный Человек. Есть в Нём что-то, чего невозможно было выразить сразу словами. Его не просто хотелось слушать и не просто хотелось на Него смотреть. Ему хотелось верить.
Петра, должно быть, это поразило очень глубоко. Ещё до великого уверения, которое произойдёт скоро, он поверил Тому, Которого не знал. Возможно, его сердце, человека очень жёсткого и решительного, мы знаем, что Пётр был не зря назван камнем. Он был человеком очень крепкого нрава. Это был человек, который хорошо знал закон. Это был человек глубокой иудейской веры. Это был человек, с которым так просто на любые темы не поговоришь. Он был с глубоким знанием сути любой вещи, особенно того, что касалось его собственной жизни.
И Пётр этому незнакомцу уступает. Он уступает его просьбе: «давай немножко отплывём от берега». Далее Христос учит. Мы не знаем, о чём с этой лодки учил Христос людей. Но мы знаем, что все вокруг с каждым Его словом, как будто изменялось. Его свет мало-помалу проникал в самые глубины сердца. Он, как и для Петра, так и для других, находил такие слова, которые попадали в самое сердце, падали на самую глубокую рану, покрывали собой самую душу.
Это не было состояние спокойствия. Это было такое состояние откровения, которое, бывает, каждый из нас переживает – когда через слово Божие, через какие-то кем-то сказанные, оброненные слова мы вдруг останавливаемся и понимаем, что это прозвучало для меня сейчас и здесь. Люди слушали Христа, и каждый находил для себя себя самого. И понимал самое главное - как же Он хорошо меня знает.
Как же Он хорошо меня знает. Он же говорит вещи именно для меня. Как же оказывается моя душа знакома Ему. Значит, Он меня слышит. Значит, Он меня любит. Должно быть, так же думал и будущий Петр, Симон.
И когда Христос закончил Свое слово, и когда все, что Он хотел сказать, Он сказал, и когда все то, что хотели услышать те, кто находился рядом с Ним, услышали, тогда Христос обращается к Петру и поражает его еще одной Своей просьбой: «отплыви чуть дальше и забрось сети». Петр – опытный рыбак. И он отвечает Христу, опять начиная сомневаться: может все же не знает меня, может все же плохо меня знает, может все же я для Него один из многих и многих, а не единственный. Не знаю, о чем думает тогда Симон.
Но он говорит Христу: «мы всю ночь с моими друзьями ловили рыбу и ничего не поймали, но по слову Твоему сделаю то, что Ты говоришь». Чудо начинается там, где вера человека становится чуть больше его самого. До тех пор, пока человек верит только в свои собственные силы, надеется только на самого себя, как Симон бы сказал: «ну, что же, я опытный рыбак, я хорошо знаю эти места и хорошо знаю погоду, нету сегодня рыбы. Надо бы с этим просто смириться, мы все, что могли сделать, сделали, но ничего не вышло. Ну, значит, будем жить сегодня впроголодь». Человек опытный мог бы до конца верить своему опыту и, улыбнувшись, сказать незнакомому гостю: «знаешь, хороши твои слова, да только словами сыт не будешь». Именно так. «Сделай, что говорю тебе».
Слово Божие и дело человеческое – всегда начало самого настоящего чуда. Я - говорит Симон - сделаю по слову Твоему то, о чем Ты говоришь. Бросает сеть, а вместе с ней всю свою надежду, всю свою веру, как будто бы выбрасывает за борт. По-человечески думает: делаю странные вещи. Ну, не так надо поступать.
Мы всегда, исходя из опыта человеческой жизни, часто это произносим. Ну, нельзя прощать этого человека, надо ему хорошенечко дать пощечину. Ну, нельзя забыть такое, такое не забывается, это нужно помнить. И этим нужно как острым мечом постоянно пронизывать сердце другого человека, и напоминать ему, кто он и что он сделал. Ну, нельзя по-человечески просто промолчать. Эх, надо разразиться. Ну, чего тут ждать? Не надо ничего ждать, надо хватать и бежать. Никто не видит ведь. Теперь это твоя вещь. Ну, и что, что ты видел, кто уронил ее. Да, мало ли! Твоя. Беги прочь. Надо действовать по-человечески, по обстоятельствам.
И чаще всего вот вся эта вера в самого себя, вся эта надежда на самого себя она становится бесконечным источником того, как если бы мы бегали за собственной тенью. Устанешь да не догонишь. И так вся жизнь проходит. Уставшие, вымотанные, остаемся ни с чем. Петр, Симон, вот эту всю свою надежду, вот эту всю свою веру выбрасывает за борт вместе с этой сетью. По слову Твоему, сделаю. Сделаю то, что нелогично для меня. Ну, не бывает так. Ну, не бывает. И что дальше?
Мы слышим, апостол Лука нам рассказывает: чувствует, что в этой сети большой улов. От изумления, от ужаса он знаками зовет своих друзей, чтобы они помогли ему. Тот же святитель Феофилакт Болгарский замечает: Симон был так поражен, что не мог даже сказать ни слова. Он знаками зовет, размахивает руками. Никто ничего не понимает происходящего. К нему плывут. Но понимают, что-то произошло с тем, кто мог крикнуть так, что далеко слышно было, да вдруг молчит. И вытягивают полную сеть большого количества рыб.
Петр падает на колени перед Христом и произносит Ему лишь то, на что хватило сил: «выйди от меня, Господи, я человек грешный». Он чувствует, что вот теперь он сам пойман и говорит о том, что он грешный, как если бы мог сказать, что ни к чему непригодный. Но ведь все в руках Божиих становится пригодным. И волхвы видят нужную звезду. И рыбаки, глядя на рыб, становятся ловцами человеческих душ. Что, впрочем, Христос и говорит Симону: «не бойся, теперь будешь ловцом душ человеческих». Петр все оставляет, и с ним его друзья, и становятся первыми учениками Спасителя Христа – одними из первых, кто следует за Христом.
Слово и сила. Доверие слову Божиему. Как же много это значит в нашей жизни, когда мы поступаем по этому слову. Не просто ждем хорошей погоды, как если бы сказал Симон Христу: «подожду другого дня, в такую погоду рыба не плывет в сети». И сидел бы, и ждал хорошей погоды. Нет. Слово, когда в человеке отзывается, то отзывается такой силой, что преодолевает любые наши принятые человеческие обстоятельства.
Человек начинает действовать. Он, наконец-таки, понимает, что любить он не может не потому, что не способен, а потому, что в его сердце много страсти. Он понимает, что друзей у него нет не потому, что все вокруг негодяи, а потому, что он неверный друг. Он вдруг понимает, что его дурные слова, его дурные шутки, его дурные усмешки, оказывается, кого-то очень сильно ранят и горько терзают чужое сердце. А поэтому и твое сердце не может быть спокойно.
Он понимает от слова Божиего, что в его жизни что-то не так не потому, что вся жизнь не такая, какая должна быть или какой хотелось бы видеть ее, а потому что внутри тебя что-то не так. Внутри тебя слишком много тебя самого. И самим собой ты все остальное вытесняешь. Как, впрочем, и из этой лодки. Когда Симон от ужаса говорит: «выйди из этой лодки, я грешный человек».
Но правда будущего апостола, осознанная в том, что «я грешный, и поэтому нет места ни для чего другого здесь», сделало его самого свободным от того, что мешало присутствию Божиему. Он покаялся в грехах и освободился. И сделалась его душа просторнее. И жизнь его сделалась светлее. И сердце сделалось чище. И далее он последует за Христом. И хотя еще в своей жизни не раз будет сомневаться, но теперь уже никогда не оставит Того, Который сказал ему: «не бойся».
Он же говорит и нам эти слова, хорошо зная каждого из нас. И говорит и мне, и тебе: «не бойся». Аминь.