«Бог не потому не останавливает зло, что не желает этого делать, а потому что зло живет в каждом из нас. И тогда надо было бы остановить всех нас и заново пустить по водам Ноев ковчег. Но однажды, уже преподав такое лекарство человечеству, теперь Он преподает другое лекарство. Он Сам приходит, родившись, воплотившись, чтобы Собою исцелить изъяны, чтобы в Себе не носить зла, чтобы показать это возможным для любого человека, чтобы зло это изгнать не с Неба, где его нет, а из душ и сердец людей, где оно живет».
Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.
В этот воскресный день по традиции мы в рождественские дни слышим откровения, свидетельства об истории человеческой жизни и о том, как принимали Христа Спасителя. Царь Иудеи Ирод очень встревожился, когда услышал о том, что родился Христос. Маленький Ребенок испугал царя. Да, бывает и так. Особенно тогда, когда само это рождение является не каким-то обычным течением человеческой жизни, но которое становится таким событием, которое призвано изменить человеческую жизнь.
Спросить бы его: хотел ли бы ты жить по-другому? Имея в виду, чтобы в жизни было больше справедливости, чтобы среди людей говорили о таких вещах, как дружба, любовь, прощение? Хотел ли бы ты, чтобы в жизни было больше мира? Чтобы сама жизнь стала мирной, чтобы в этой жизни меньше болело детей, взрослых? Чтобы в этой жизни не страх и болезнь царствовали, а напротив, благополучная, добрая, созидательная жизнь?
Задать бы вопрос этому царю: хотел ли бы ты, чтобы и те средства, которые ты собираешь, ты мог бы вкладывать в то, чтобы строить новые города, осваивать новые земли в своем государстве, говоря языком современным, строить новые технологии? Наверное, он сказал бы, что всего этого хотел, и продолжил бы – но, но все должно зависеть от меня. Да, ты же можешь сделать все, что тебя зависит. Да, могу, но не хочу.
И так сказал не только тот древний Ирод царь, так и сейчас такие же слова произносятся как за высокими стенами, так и на маленьких кухнях. Хотел бы и было бы так здорово, чтобы в нашей семье была жизнь мирная, спокойная, чтобы она была справедливая. Но ведь источником справедливости является Бог, и тогда сердце и жизнь человека справедливы, когда они чисты, и когда Бог достигает этого сердца. Почему же так надолго не хватает быть мирным и тихим?
Кажется, вчера еще только за соседней дверью пели песни, обнимали друг друга, танцевали, даже угощали всех соседей, а сегодня из-за этой двери раздаются крики, звон битой посуды, эта дверь резко открывается и бьет с такой силой, что содрогается полдома? Почему же еще вчера тот же самый Ирод позвал первосвященников, пригласил к себе волхвов и подробно расспрашивал о том, кто такой Христос? И узнав, что это Мессия, Которому должно прийти в мир, говорил им, волхвам: «вы, когда найдете Его, придите и скажите мне, чтобы мне поклониться Ему». Почему же надолго не хватило этого заряда надежды?
Почему же всем надолго не хватает любви, надолго не хватает терпения? Почему же все созидаемое вдруг, в одночасье, рушится как построенный на песке замок? Все рушится. И когда волхвы, получив откровение от Бога, не идут к Ироду, чтобы не стать участниками страшного злодеяния убийства Младенца, а Ирод уже задумал убить Его, то Ирод разгневался. Вся его человеческая натура кричала от недовольства – не по-моему, не так, как я хотел, не так, как я говорил, не так, как я настаивал, не так, как я себе намечтал, навыдумывал, напридумывал, не так, как я себе нарисовал всю мою жизнь. Все идет не так.
Этот безумец забыл, что хотя ты и сам пишешь линию своей судьбы, да только Бог тебе в руки вкладывает чернила. И если бы многое, что мы хотели бы написать себе, исполнялось бы, имея силу этих самых чернил, то наша жизнь давно бы превратилась в ад. Бог осушает иногда эту ручку, чтобы мы себе же самим лишнего не написали, не стать бы и богопротивниками.
Как Златоуст говорит: вот бы Ироду тогда смириться, вот бы тогда понять, что это промысел Божий, что это воля Божия, и невозможно никакой человеческой волей и человеческой силой, даже царской властью ничего изменить. Все будет так, как хочет Бог. Потому что не Он настырнее, нет. Потому что это нам полезнее.
Но Ирод беснуется и, не смирившись, посылает свои войска и убивает тысячи детей, 14 тысяч, надеясь, что среди них убитым окажется и Тот, Кто так испугал гордеца, который гордился своей властью, своей силой, своим положением и думал, что все это и может сделать счастливыми других.
Плачь в Раме слышен, - сегодня слышим мы в Священном Евангелии, - Рахиль плачет о детях своих и не может утешиться, ибо их нет (Мф 2:18). Ведь ты по-царски мог бы сделать их счастливыми, но сделал этих людей несчастными. Убив детей, родителей обрек на горькое страдание.
Ведь ты в своей жизни мог бы жить спокойно, и, пережив разные испытания сказать своим детям: «вы всегда будете со мной, я обязательно найду общий язык с нашей мамой». Бывает так, что за громко хлопнувшей дверью навсегда расстаются родители, а дети становятся сиротами, как убитыми. Жизнь их меняется с неимоверной силой ужаса, когда кажущееся недавнее счастье превращается в ужас, потому что каждый гоняется за своим счастьем. И так и говорит: «делаю все для этого». «Я на все готов ради своего счастья», - говорят многие. Но так мало говорят: «я на все готов ради твоего счастья».
Как бы Ирод сказал так: «я на все готов ради Твоего счастья, и не смог найти Тебя, но облагодетельствую 14 тысяч младенцев, от двух лет и ниже, каждому этого возраста подарю свою царскую монету и скажу устами своих рабов: помните о моей доброте и пусть это послужит вам к счастью». Забрал жизни тех детей. Как, впрочем, и предатели, как, впрочем, и трусы, и блудники забирают счастье других людей, оставляя их со слезами Рахили. Плачет о детях своих и не может утешиться, ибо их нет.
Земная жизнь от времен Спасителя Христа, Его воплощения и Его пришествия до сегодняшнего дня, земная жизнь всего человечества, несомненно, была озарена Его светом. И те исповедники стали свидетелями безумства человеческой воли, безумства, которое никогда Бог не разрушает, не уничтожает, а всяко ищет от человека его исправления.
Мог бы Бог остановить Ирода, - любой мог бы задаться сейчас таким вопросом, - чтобы спасти этих 14 тысяч младенцев? Разве Ему жалко их не было? Чтобы ответить на этот вопрос вместе со святителем Златоустом зададим его себе. Мог бы Бог остановить меня, чтобы я не натворил того безумства, что натворил в своей жизни? Мог бы.
Но ведь я об этом Его не просил. Более того, я делал вид, что Его нету совершенно в моей жизни, когда согрешал, когда говорил неправду, когда оступался, когда свою жизнь превращал в мрак. Готов ли я был тогда сказать себе: «накажи меня сейчас, Господи, останови меня сейчас, отбери у меня сейчас мою жизнь, чтобы я ни у кого не отобрал его счастья»? Тогда мне казалось, что и поступки мои верны, и слова сказанные правдивы, хотя они были очень горьки и для кого-то как яд отравы.
Бог не потому не останавливает зло, что не желает этого делать, а потому что зло живет в каждом из нас. И тогда надо было бы остановить всех нас и заново пустить по водам Ноев ковчег. Но однажды, уже преподав такое лекарство человечеству, теперь Он преподает другое лекарство. Он Сам приходит, родившись, воплотившись, чтобы Собою исцелить изъяны, чтобы в Себе не носить зла, чтобы показать это возможным для любого человека, чтобы зло это изгнать не с Неба, где его нет, а из душ и сердец людей, где оно живет.
Он теперь приходит, чтобы через Свои детские объятия вернуть нам трепет, смысл, силу, истину нашей взрослой жизни. Он приходит к нам и говорит: «прежде чем Ирод убил детей, он сначала убил свою совесть. Чтобы ничего подобного в тебе не случилось, не убивай ее своими неправдами, не убивай ее своим настырностью, не убивай свою совесть, свою душу своей нелюбовью, не убивай себя своей гордостью, которая только требует себе счастья, не убивай свою жизнь своей ненасытностью, чтобы не превратиться в Ирода».
Господь сегодня родительскими руками спасаемый бежит в иное место, оставляя Свою родину, как бы напоминая и мне: Господи, да не будет моя жизнь Иродовой обителью, из которой правду уносят. Да будет, Господи, моя жизнь Твоим Вифлеемским вертепом, в котором и свет, и надежда. И да, Господи, конечно, я все понял, о чем сегодня Ты мне хотел сказать. Аминь.