«Жители той страны Его выгнали. А житель страны, которая называется мое собственное тело, оставит или попросит уйти? Сегодня этот выбор стоит перед каждым из нас. И дай, Господи, нам мужество этот выбор сделать верным».
Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.
В сегодняшнем Евангелии, которое мы только что слышали за воскресным богослужением, мы услышали историю двух людей, которые были тяжело больны. И болезнь была не только физическая, потому что болезнь души, болезнь сердца распространилась на всю их жизнь. Болезнь их была глубже – духовная болезнь сковала их совершенно.
Таких людей называют бесноватые, одержимые. Их логика поведения не совпадает с логикой поведения людей здравомыслящих. И не только их логика поведения не совпадает – вся их жизнь становится как неуправляемая стихия. Они сами себе не хозяева.
Хотя, впрочем, если говорить именно об этом – «хозяин ли я сам себе?», то, пожалуй, нам каждому стоило бы задуматься об этом. А не больно ли мое сердце? А не больна ли моя душа, которой я не всегда могу управлять, которая дается в руки восхищающих ее страстей, бывает мучима от воспоминаний, бывает терзаема от бесплодных надежд, когда быстро меняется расположение, одно на другое? А здорова ли моя душа?
И вот эти два бесноватых человека, жившие в Гергесинской стране, встретили Христа, когда Он оказался там. Нечистые духи, которые были в этих людях, завопили: «не мучь нас раньше времени, лучше пошли нас в стадо свиное» (Мф 8:29,31). Впрочем, это тоже очень важно и показательно. Грязи не важно, где жить. Если ты грязный, то она будет жить в тебе. Всегда дух нечистый, как мрак, как тьма, ищет любую тень на совести человека, чтобы прилепиться к ней и сделать эту тень еще больше, и поработить человека своей воле. Христос повелел: «идите». Мы слышали в Евангелии, как это стадо взбесилось, и все погибло в озере.
Но то, что произошло дальше, поражает воображение. То, что произойдет после этого, не поддается никакой логике, о которой мы говорили с самого начала, которую можно было бы назвать здравой логикой. Приходят жители этой страны и видят этих двух несчастных людей, которые жили за городом, у могил, пугали многих людей. Люди, которые сторонились и держались от них подальше, видят, что они вполне благоразумны, спокойно общаются, привели себя в порядок.
Это первое, что их удивило. Потому что человеческой нередко очень несмелой душе легче поверить в то, что ты плохой, чем поверить в то, что ты стал хорошим. Легче поверить сплетням, чем правде. Легче поверить лжи, чем искренности. Легче поверить обману, чем напрячь всю свою совесть и всю свою жизнь и сказать себе: «да нет, да нет, этот человек меня не обманывает, он правду говорит и по правде поступает». Эти люди были испуганы, потому что увидели своих соплеменников совершенно выздоровевшими. Поверить в то, что они стали другими, поверить в то, что они изменились было непросто.
И они не верят этому. Не верят не тому, что видят, а боятся допустить в свою душу мысль, что эти люди изменились. У нас-то ведь как ответят? – Горбатого могила исправит. У нас-то ведь как ответят? - Да, знаю я все, читала, слышала, соседка все рассказала. А когда скажут, что «знаешь, а ведь этот человек совершенно изменился, и то, что он делал раньше, теперь он больше не делает». - «Да, хорошо, конечно, но что-то верится с трудом».
Весь ужас сегодняшней истории – это ужас неверия. Неверие рождает страх. Что говорят эти люди Христу? Они могли бы сказать: «смотри, Ты исцелил этих людей, может быть, Ты и нас исцелишь». Ведь у каждого из нас есть столько наших болезней души и сердца, да и дома у меня ребенок болеет. Приди ко мне домой, подними моего ребенка. Кто-то скажет: в моем доме мать лежит и не поднимается уже много времени. Приди, верни ей силу к жизни, она еще молода, могла бы пожить. Кто-то скажет: знаешь, я так поссорился с соседями, что у нас просто война, я жить не могу. Приди, помири нас, убеди моих соседей, что я их давно простил, и сам прошу прощения, пусть мне поверят. Ну ведь правда же, у этих людей, у каждого, могли бы найтись такие обстоятельства, которые сказали Ему: «приди, пожалуйста, помоги».
Что эти люди говорят? Увидев утопленное стадо свиней, этих двух исцелившихся, они говорят Ему: «уйди из наших пределов, не входи в наш город» (Мф 8:34). Это значит, что каждый, кто мог бы о чем-то попросить, сказал не громко, но в своем сердце: пусть лучше продолжает страдать мой ребенок, но только я ничего не поменяю в своей жизни. Пусть лучше никогда не встанет моя мать, но только я ничего не хочу менять в своей семье. Пусть наша вражда с моим соседом сожжет оба дома, пусть никому ничего не достанется, но я никогда не пойду первым на уступки. Пусть мне будет хуже, но, парадокс, я буду свободнее.
Чего же эти люди испугались? Они испугались, что Бог увидит их болезни? Так Он всегда их видит. Они испугались, что Бог увидит, что в их сердце, что в их душе? Так Он всегда это видит. Они испугались увидеть Его правду, любовь, милосердие. Они испугались увидеть Того, Кто милосердствует над всяким немощным.
Потому что вся система, если так можно сказать современным языком, у тех людей милосердия, сострадания было выстроена: мы помогаем тем, кто достоин; мы прощаем тех, кто на камеру попросит прощения; мы любим только тех, кто может быть способен еще любить; мы слишком справедливы, чтобы вот так просто простить, помочь, забыть. Нет. Наша справедливость требует, чтобы Бог ушел. Христос уходит из этого города. Как евангелист пишет: садится в лодку и отправляется на другой берег. С Ним и Его ученики. А эти двое остаются там, как Его присутствие.
Эта история, мне кажется, она повторяется очень часто в нашей жизни. Мы готовы бесконечно злиться, чем один раз сказать: «я виноват». Мы готовы бесконечно врать, чем один рассказать: «я обманул». Мы готовы бесконечно бояться, чем один раз встать в полный рост и сказать: «все, хватит». Мы готовы лучше промолчать стыдливо, чем честно сказать: «ты неправ». Мы готовы поддакнуть, когда о ком-то дурно говорят, чем сказать: «а я сомневаюсь, я же этого не видел, не надо так верить в неправду быстро».
Одержимость начинается от того, что мы потеряли, теряем любовь и жажду правды. Тогда душа мрачнеет, тогда вся жизнь становится очень сложной. И полагаю даже сейчас, произнося эти слова, и, прежде всего, обращая к себе самому, каждый поймет, о чем идет речь. И каждый вспомнит себя именно таким, поверившим в то, что человек может согрешить, но не умеющим верить в то, что человек может покаяться и измениться.
Очень хотелось бы, чтобы, когда мы выйдем из храма после окончания литургии, причастимся, Бог даст, Святых Христовых Тайн, мы бы потом этим Святым Тайнам, к которым мы прикоснулись, не сказали сами в себе: уйди, Господи. И не вернулись к своим прежним грехам.
Дай Бог, чтобы в нас нашлась радость сказать: «останься во мне, Господи, да, мне еще к этому нужно привыкнуть, мне еще нужно измениться, мне еще нужно научиться утром и вечером молиться, мне еще нужно научиться читать Священное Евангелие, полюбить слово Божие, мне еще нужно научиться жизни церковной, мне еще нужно научиться, но я готов, Господи, это сделать. Только не уходи, я буду с Тобой общаться, только останься во мне, Господи».
Жители той страны Его выгнали. А житель страны, которая называется мое собственное тело, оставит или попросит уйти? Сегодня этот выбор стоит перед каждым из нас. И дай, Господи, нам мужество этот выбор сделать верным.
Дай, Господи, нам решимости сказать: «останься, Господи, у меня болеет душа, исцели ее, Господи. Моя совесть изранена лютыми зверями, исцели ее, Господи. Моя воля как загнанный пес, исцели ее, Господи. Моя любовь как засыхающий цветок, исцели ее, Господи. Моя вера как пустыня, исцели ее, Господи. Моя надежда превратилась в безжизненный камень, исцели ее, Господи. Останься, Господи, в стране моей, в моей жизни, во мне, Господи, действуй Своею любовью. Господи, соверши то, что для Тебя так просто – Свое человеколюбие, чтобы я смог совершить то, что иногда для меня так непросто – свое человеколюбие. Аминь.